Неточные совпадения
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове, — один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в
состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и
слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
— Ах, много! И я знаю, что он ее любимец, но всё-таки видно, что это рыцарь… Ну, например, она рассказывала, что он хотел отдать всё
состояние брату, что он в детстве еще что-то необыкновенное сделал, спас женщину из воды.
Словом, герой, — сказала Анна, улыбаясь и вспоминая про эти двести рублей, которые он дал на станции.
Кити ни
слова не сказала об этом; она говорила только о своем душевном
состоянии.
Но для него, знавшего ее, знавшего, что, когда он ложился пятью минутами позже, она замечала и спрашивала о причине, для него, знавшего, что всякие свои радости, веселье, горе, она тотчас сообщала ему, — для него теперь видеть, что она не хотела замечать его
состояние, что не хотела ни
слова сказать о себе, означало многое.
— Готова? Пожалуйте ее сюда! — Он пробежал ее глазами и подивился аккуратности и точности: не только было обстоятельно прописано ремесло, звание, лета и семейное
состояние, но даже на полях находились особенные отметки насчет поведения, трезвости, —
словом, любо было глядеть.
Впрочем, приезжий делал не всё пустые вопросы; он с чрезвычайною точностию расспросил, кто в городе губернатор, кто председатель палаты, кто прокурор, —
словом, не пропустил ни одного значительного чиновника; но еще с большею точностию, если даже не с участием, расспросил обо всех значительных помещиках: сколько кто имеет душ крестьян, как далеко живет от города, какого даже характера и как часто приезжает в город; расспросил внимательно о
состоянии края: не было ли каких болезней в их губернии — повальных горячек, убийственных каких-либо лихорадок, оспы и тому подобного, и все так обстоятельно и с такою точностию, которая показывала более, чем одно простое любопытство.
Вместо попыток разъяснения его душевного настроения и вообще всей внутренней его жизни стояли одни факты, то есть собственные
слова его, подробные известия о
состоянии его здоровья, чего он пожелал тогда-то при свидании, о чем попросил ее, что поручил ей, и прочее.
— Случилось мне вчера, мимоходом, перекинуть
слова два с несчастною Катериной Ивановной. Двух
слов достаточно было узнать, что она находится в
состоянии — противоестественном, если только можно так выразиться…
— Нет, есть: как между больным и здоровым. Легкие у чахоточного не в том положении, как у нас с вами, хоть устроены одинаково. Мы приблизительно знаем, отчего происходят телесные недуги; а нравственные болезни происходят от дурного воспитания, от всяких пустяков, которыми сызмала набивают людские головы, от безобразного
состояния общества, одним
словом. Исправьте общество, и болезней не будет.
Николай Петрович объяснил ему в коротких
словах свое душевное
состояние и удалился. Павел Петрович дошел до конца сада, и тоже задумался, и тоже поднял глаза к небу. Но в его прекрасных темных глазах не отразилось ничего, кроме света звезд. Он не был рожден романтиком, и не умела мечтать его щегольски-сухая и страстная, на французский лад мизантропическая [Мизантропический — нелюдимый, человеконенавистнический.] душа…
— Я ничего этого не испытала по милости сестры; я упомянула о своем
состоянии только потому, что к
слову пришлось.
«Вот когда я стала настоящей бабой», — сказала она, пролежав минут пять в
состоянии дремотном или полуобморочном. Он тоже несколько раз испытывал приступы желания сказать ей какие-то необыкновенные
слова, но — не нашел их.
Бездействующий разум не требовал и не воскрешал никаких других
слов. В этом
состоянии внутренней немоты Клим Самгин перешел в свою комнату, открыл окно и сел, глядя в сырую тьму сада, прислушиваясь, как стучит и посвистывает двухсложное словечко. Туманно подумалось, что, вероятно, вот в таком
состоянии угнетения бессмыслицей земские начальники сходят с ума. С какой целью Дронов рассказал о земских начальниках? Почему он, почти всегда, рассказывает какие-то дикие анекдоты? Ответов на эти вопросы он не искал.
Он оставил Самгина в
состоянии неиспытанно тяжелой усталости, измученным напряжением, в котором держал его Тагильский. Он свалился на диван, закрыл глаза и некоторое время, не думая ни о чем, вслушивался в смысл неожиданных
слов — «актер для себя», «игра с самим собой». Затем, постепенно и быстро восстановляя в памяти все сказанное Тагильским за три визита, Самгин попробовал успокоить себя...
Остаток дня Клим прожил в
состоянии отчуждения от действительности, память настойчиво подсказывала древние
слова и стихи, пред глазами качалась кукольная фигура, плавала мягкая, ватная рука, играли морщины на добром и умном лице, улыбались большие, очень ясные глаза.
Знал генеалогию,
состояние дел и имений и скандалезную хронику каждого большого дома столицы; знал всякую минуту, что делается в администрации, о переменах, повышениях, наградах, — знал и сплетни городские:
словом, знал хорошо свой мир.
— Жизнь «для себя и про себя» — не жизнь, а пассивное
состояние: нужно
слово и дело, борьба. А ты хочешь жить барашком!
— Нет — я только назвал по имени твое
состояние, она испугалась
слова «экстаз».
Еще
слово о якутах. Г-н Геденштром (в книге своей «Отрывки о Сибири», С.-Петербург, 1830), между прочим, говорит, что «Якутская область — одна из тех немногих стран, где просвещение или расширение понятий человеческих (sic) (стр. 94) более вредно, чем полезно. Житель сей пустыни (продолжает автор), сравнивая себя с другими мирожителями, понял бы свое бедственное
состояние и не нашел бы средств к его улучшению…» Вот как думали еще некоторые двадцать пять лет назад!
Одним, вероятно, благоприятствовали обстоятельства, и они приучились жить обществом, заниматься честными и полезными промыслами —
словом, быть порядочными людьми; другие остаются в диком, почти в скотском
состоянии, избегают даже друг друга и ведут себя негодяями.
Тарас говорил про себя, что когда он не выпьет, у него
слов нет, а что у него от вина находятся
слова хорошие, и он всё сказать может. И действительно, в трезвом
состоянии Тарас больше молчал; когда же выпивал, что случалось с ним редко и и только в особенных случаях, то делался особенно приятно разговорчив. Он говорил тогда и много и хорошо, с большой простотою, правдивостью и, главное, ласковостью, которая так и светилась из его добрых голубых глаз и не сходящей с губ приветливой улыбки.
— Ужасный оболтус, но я тебя именно за это люблю, что ты такой ужасный оболтус, — повторяла она, видимо особенно полюбив это
слово, верно передававшее в ее глазах умственное и нравственное
состояние ее племянника.
Розанова же война вдохновила лишь на повторение в тысячный раз старых
слов, потерявших всякий вкус и аромат: вся русская история есть тихая, безбурная; все русское
состояние — мирное, безбурное.
— Слышу благоразумное
слово благоразумного молодого человека. Понимать ли мне так, что вы сами только потому соглашались с ней, что не хотели, из сострадания к ее болезненному
состоянию, противоречием рассердить ее?
Китайцы зарезали свинью и убедительно просили меня провести у них завтрашний день. Наши продовольственные запасы истощились совсем, а перспектива встретить Новый год в более культурной обстановке, чем обыкновенный бивак, улыбалась моим стрелкам. Я согласился принять приглашение китайцев, но взял со своих спутников обещание, что пить много вина они не будут. Мои спутники сдержали данное
слово, и я ни одного из них не видел в нетрезвом
состоянии.
Он потрясал в воздухе своей винтовкой. В таком возбужденном
состоянии я никогда его не видывал. В глазах Дерсу была видна глубокая вера в то, что тигр, амба, слышит и понимает его
слова. Он был уверен, что тигр или примет вызов, или оставит нас в покое и уйдет в другое место. Прождав 5 минут, старик облегченно вздохнул, затем закурил свою трубку и, взбросив винтовку на плечо, уверенно пошел дальше по тропинке. Лицо его снова стало равнодушно-сосредоточенным. Он «устыдил» тигра и заставил его удалиться.
По денежным своим делам Лопухов принадлежал к тому очень малому меньшинству медицинских вольнослушающих, то есть не живущих на казенном содержании, студентов, которое не голодает и не холодает. Как и чем живет огромное большинство их — это богу, конечно, известно, а людям непостижимо. Но наш рассказ не хочет заниматься людьми, нуждающимися в съестном продовольствии; потому он упомянет лишь в двух — трех
словах о времени, когда Лопухов находился в таком неприличном
состоянии.
Потом вдруг круто поворотила разговор на самого учителя и стала расспрашивать, кто он, что он, какие у него родственники, имеют ли
состояние, как он живет, как думает жить; учитель отвечал коротко и неопределенно, что родственники есть, живут в провинции, люди небогатые, он сам живет уроками, останется медиком в Петербурге;
словом сказать, из всего этого не выходило ничего.
Соседи, завтракая, разговорились довольно дружелюбно. Муромский попросил у Берестова дрожек, ибо признался, что от ушибу не был он в
состоянии доехать до дома верхом. Берестов проводил его до самого крыльца, а Муромский уехал не прежде, как взяв с него честное
слово на другой же день (и с Алексеем Ивановичем) приехать отобедать по-приятельски в Прилучино. Таким образом вражда старинная и глубоко укоренившаяся, казалось, готова была прекратиться от пугливости куцей кобылки.
Старика отнесли в спальню. Он силился с ним разговаривать, но мысли мешались в его голове, и
слова не имели никакой связи. Он замолчал и впал в усыпление. Владимир поражен был его
состоянием. Он расположился в его спальне и просил оставить его наедине с отцом. Домашние повиновались, и тогда все обратились к Грише и повели в людскую, где и угостили его по-деревенскому, со всевозможным радушием, измучив его вопросами и приветствиями.
И что же они подвергнули суду всех голосов при современном
состоянии общества? Вопрос о существовании республики. Они хотели ее убить народом, сделать из нее пустое
слово, потому что они не любили ее. Кто уважает истину — пойдет ли тот спрашивать мнение встречного-поперечного? Что, если б Колумб или Коперник пустили Америку и движение земли на голоса?
Один из последних опытов «гостиной» в прежнем смысле
слова не удался и потух вместе с хозяйкой. Дельфина Гэ истощала все свои таланты, блестящий ум на то, чтоб как-нибудь сохранить приличный мир между гостями, подозревавшими, ненавидевшими друг друга. Может ли быть какое-нибудь удовольствие в этом натянутом, тревожном
состоянии перемирия, в котором хозяин, оставшись один, усталый, бросается на софу и благодарит небо за то, что вечер сошел с рук без неприятностей.
На другой день я получил от нее записку, несколько испуганную, старавшуюся бросить какую-то дымку на вчерашнее; она писала о страшном нервном
состоянии, в котором она была, когда я взошел, о том, что она едва помнит, что было, извинялась — но легкий вуаль этих
слов не мог уж скрыть страсть, ярко просвечивавшуюся между строк.
Словом сказать, я уже вышел из
состояния прозябания и начал сознавать себя человеком.
Сатир высказывал эти
слова с волнением, спеша, точно не доверял самому себе. Очевидно, в этих
словах заключалось своего рода миросозерцание, но настолько не установившееся, беспорядочное, что он и сам не был в
состоянии свести концы с концами. Едва ли он мог бы даже сказать, что именно оно, а не другой, более простой мотив, вроде, например, укоренившейся в русской жизни страсти к скитальчеству, руководил его действиями.
Вообще сближение между молодыми людьми произошло не скоро. Несмотря на материнское наставление, Милочка туго пробуждалась из
состояния вялости, которое присуще было ее природе. Бурмакин тоже был застенчив и лишь изредка перебрасывался с красавицей двумя-тремя незначащими
словами…
Мужик оглянулся и хотел что-то промолвить дочери, но в стороне послышалось
слово «пшеница». Это магическое
слово заставило его в ту же минуту присоединиться к двум громко разговаривавшим негоциантам, и приковавшегося к ним внимания уже ничто не в
состоянии было развлечь. Вот что говорили негоцианты о пшенице.
— А по-моему, так это просто неприличные
слова… Вероятно, и доктор придумал их в ненормальном
состоянии.
Епиходов. Несомненно, может, вы и правы. (Вздыхает.) Но, конечно, если взглянуть с точки зрения, то вы, позволю себе так выразиться, извините за откровенность, совершенно привели меня в
состояние духа. Я знаю свою фортуну, каждый день со мной случается какое-нибудь несчастье, и к этому я давно уже привык, так что с улыбкой гляжу на свою судьбу. Вы дали мне
слово, и хотя я…
Из ответов на этот вопрос я хотел выяснить, какая часть населения не в
состоянии обойтись без матерьяльной поддержки от казны, или, другими
словами, кто кормит колонию: она сама себя или казна?
О каких-либо работах не могло быть и речи, так как «только провинившиеся или не заслужившие мужской благосклонности» попадали на работу в кухне, остальные же служили «потребностям» и пили мертвую, и в конце концов женщины, по
словам Власова, были развращаемы до такой степени, что в
состоянии какого-то ошеломления «продавали своих детей за штоф спирта».
Приходит на ум
слово «парии», означающее в обиходе
состояние человека, ниже которого уже нельзя упасть.
Эти бесчеловечные
слова внушены просто тем, что старик совершенно не в
состоянии понять: как же это так — от мужа уйти! В его голове никак не помещается такая мысль. Это для него такая нелепость, против которой он даже не знает, как и возражать, — все равно, как бы нам сказали, что человек должен ходить на руках, а есть ногами: что бы мы стали возражать?.. Он только и может, что повторять беспрестанно: «Да как же это так?.. Да ты пойми, что это такое… Как же от мужа идти! Как же это!..»
«Господи, что-то она скажет теперь!» Сам он не выговорил еще ни одного
слова и с напряжением слушал «разливавшегося» Евгения Павловича, который редко бывал в таком довольном и возбужденном
состоянии духа, как теперь, в этот вечер.
— Она? Ну, вот тут-то вся неприятность и сидит, — продолжал, нахмурившись, генерал, — ни
слова не говоря, и без малейшего как есть предупреждения, она хвать меня по щеке! Дикая женщина; совершенно из дикого
состояния!
— С первым краешком солнца я улягусь, князь, я сказал; честное
слово: увидите! — вскричал Ипполит. — Но… но… неужели вы думаете, что я не в
состоянии распечатать этот пакет? — прибавил он, с каким-то вызовом обводя всех кругом глазами и как будто обращаясь ко всем безразлично. Князь заметил, что он весь дрожал.
— Честнейшего, князь, честнейшего! — подхватил Лебедев, сверкая глазами, — и именно только вы одни, благороднейший князь, в
состоянии были такое справедливое
слово сказать!
Что именно вы тут пропустили, я не в силах и не в
состоянии вам точно выразить, но для полной справедливости в ваших
словах, конечно, чего-то недостает.
Мгновения эти были именно одним только необыкновенным усилением самосознания, — если бы надо было выразить это
состояние одним
словом, — самосознания и в то же время самоощущения в высшей степени непосредственного.
— Два слова-с: имеете вы хотя бы некоторое
состояние? Или, может быть, какие-нибудь занятия намерены предпринять? Извините, что я так…